Акции bail in. "Личные деньги": что такое bail-in

Россия задумалась о введении механизма спасения банков за счет крупных вкладчиков. После кризиса 2008 года его взяли на вооружение США и Евросоюз, но на практике применяли только банки Кипра, Греции и Португалии

Прохожие у здания банка Lehman Brothers в Нью-Йорке. Архивное фото (Фото: Reuters/Pixstream)

После коллапса

Идея о том, чтобы переложить бремя спасения близких к банкротству банков с государства на их кредиторов возникла в 2009 году, когда эксперты начали изучать катастрофические последствия случившегося годом ранее банкротства одного из крупнейших американских банков — Lehman Brothers.

Именно тогда стали всерьез анализировать механизм bail-in, представляющий собой процедуру, при которой к спасению проблемных банков принудительно привлекаются держатели облигаций и вкладчики. Иными словами, требования кредиторов конвертируются в субординированные займы (выплаты по таким кредитам идут после выплат по всем остальным долгам) или уставный капитал для устранения образовавшейся в нем дыры. При этом если размещенный в банке депозит превышает величину, покрываемую государственной системой страхования вкладов, то он подвергается «стрижке», то есть власти принудительно меняют «излишки депозитов» на акции. Таким образом, кредиторы становятся акционерами банка и получают возможность спустя несколько лет после финансового оздоровления банка вернуть свои деньги.

Как рассказывал один из первых описавших эту схему зампред правления Credit Swiss Уилсон Эрвин, создание механизма bail-in было бы невозможно без поддержки руководства центральных банков и главы созданного «Большой двадцаткой» в 2009 году совета по финансовой стабильности (FSB) Марка Карни.

Уже в 2011 году FSB вместе с Базельским комитетом по банковскому надзору подготовил новые «Стандарты по реструктуризации и упорядоченной ликвидации финансовых институтов в случае их несостоятельности (банкротства)». Согласно этим нормам, национальные правительства должны исключить использование для спасения кризисных банков и компаний средства налогоплательщиков и защитить интересы мелких и средних вкладчиков. Одновременно материальная ответственность должна быть возложена на акционеров и крупных кредиторов: долговые обязательства должны конвертироваться в капитал. Этот механизм и есть внутренний выкуп — bail-in.

В конце прошлого года FSB разработал правила для 30 крупнейших мировых финансовых институтов. Они к 2019 году должны создать «подушку безопасности», которая помогла бы им абсорбировать убытки (Total Loss-Absorbing Capacity, TLAC): это инструменты и обязательства, которые в случае угрозы банкротства могут быть легко конвертированы в капитал. Ее размер должен составить 16% от активов, взвешенных по риску, к 2022 году «подушка безопасности» должна вырасти до 18%.

Два подхода

США застраховались от повторения краха Lehman Brothers принятием в 2010 году «закона Додда — Фрэнка», в котором были прописаны новые правила санации кредитных учреждений. Согласно им, Федеральная корпорация по страхованию банковских вкладов (FDIC) получила право, приняв банк под свое управление, передать его деятельность новой организации или вообще ликвидировать, при этом убытки «в необходимой степени» подлежат распределению между акционерами и кредиторами. Планы по «упорядоченной ликвидации» фининститутов, исключающей возникновение системных рисков для мировой финансовой системы, должны быть прописаны самими финансовыми организациями — эти планы, получившие название «завещаний», передаются на рассмотрение FDIC. Непосредственно правила bail-in были сформулированы американскими финансовыми регуляторами в течение 2013-2015 годов.

В Европейском союзе механизм bail-in действует с 1 января 2016 года. Согласно Директиве о реструктуризации и банкротстве банков, утвержденной еще в апреле 2014 года, бремя спасения кредитного учреждения должно быть переложено на акционеров и кредиторов финорганизаций. Механизм bail-in будет в первую очередь задействован применительно к банкам и крупным инвестиционным фирмам, которые принимают вклады населения.

Согласно предусмотренной документом процедуре, сначала полностью списываются обязательства перед акционерами (капитал), потом в капитал конвертируются обязательства перед держателями облигаций и наконец крупные вклады на сумму свыше €100 тыс. Вклады на меньшую сумму должны оставаться нетронутыми, так как они гарантируются государством. Директива также устанавливает, что власти могут подключиться к реструктуризации банка только после того, как участие в его спасении примут его акционеры и кредиторы. Деньги налогоплательщиков на спасение банка могут быть выделены только после того, как за счет средств кредиторов будет погашено 8% обязательств банка. Согласно выпущенному Еврокомиссией разъяснению к директиве, этот «комплексный инструмент» конвертации долговых обязательств подразумевает «минимальное обременение налогоплательщиков».

Одновременно директива установила механизм «закрытого оздоровления», который подразумевает разделение финансового учреждения на два банка — «хороший» и «плохой». Первый играет роль санатора, второй, «проблемный» банк, подлежит ликвидации. Обязательства кредиторов «проблемного» банка могут быть оставлены в ликвидируемом банке или переведены в новый с одновременным снижением суммы их требований или конвертацией их средств в акционерный капитал.

Кипрская «стрижка» и греческие банки

В марте 2013 года в рамках санации кипрской финансовой системы страны Bank of Cyprus поглотил своего ближайшего конкурента, Cyprus Popular Bank (Laiki), и был рекапитализирован за счет конвертации вкладов в акции. 21 тыс. клиентов банка, вклады которых превышали €100 тыс., стали обладателями 81,4% акций банка, после того как 47,5% их незастрахованных сбережений были преобразованы в акционерный капитал из расчета €1 за акцию. По данным The Wall Street Journal, около половины всех депозитов в Bank of Cyprus принадлежало нерезидентам ЕС. Среди вкладчиков, по данным издания, было много россиян, у которых банк был популярен благодаря простой процедуре открытия счетов и нестрогим требованиям к документам, в том числе к раскрытию бенефициаров.

В конце октября 2015 года Европейский центральный банк (ЕЦБ) представил результаты стресс-тестов банков Греции. Проверки показали, что при неблагоприятном сценарии четырем крупнейшим финансовым институтам страны (Alpha Bank, Eurobank, National Bank of Greece и Piraeus Bank) потребуется в общей сложности €14,4 млрд. Следом за этим парламент страны утвердил законопроект о рекапитализации греческих банков, которую предполагалось завершить до конца года.

Двумя месяцами ранее финансовые власти еврозоны дали понять, что держателям облигаций греческих банков, скорее всего, придется согласиться на определенные потери, прежде чем будет запущена программа помощи. В середине октября 2015 года Bloomberg со ссылкой на источники сообщил , что системно значимые греческие банки договариваются с кредиторами об обмене своих облигаций на бонды, которые конвертируются в акции, если цена последних достигнет определенного уровня (так называемые contingent convertible securities, или Cocos).

В середине ноября Alpha Bank и Eurobank Ergasias сообщили о том, что они смогут привлечь достаточно средств от инвесторов для ликвидации дыры в капитале без помощи правительства, а последнее в свою очередь достигло соглашения с кредиторами о докапитализации двух остальных системных банков — National Bank of Greece и Piraeus Bank. Alpha Bank заявил , что у него хватит средств ликвидировать дыру в своем капитале размером €2,6 млрд: €1,55 млрд банку выделят институциональные инвесторы, а €1,01 млрд он получит от конвертации облигаций в акции. Eurobank сообщил о привлечении от инвесторов около €2 млрд посредством продажи акций, а также средствах, полученных от конвертации облигаций в акции.

National Bank of Greece и Piraeus Bank, которым требовалась докапитализация в объеме €4,6 млрд и €4,93 млрд соответственно, в свою очередь получили заявки от инвесторов на покупку акций банков более чем с 90-процентным дисконтом к цене, по которой тогда торговались бумаги финансовых институтов. В итоге National Bank of Greece привлек за счет конвертации облигаций в акции, продажи акций международным инвесторам, а также других мер, одобренных ЕЦБ, €1,28 млрд, а также выручил €300 млн за счет продажи акций местным инвесторам, писал Reuters . От конвертации долговых инструментов в обыкновенные акции банк получил €308 млн. Оставшиеся средства, необходимые для докапитализации National Bank of Greece (€2,71 млрд), банку решило выделить государство после одобрения, полученного от Еврокомиссии.

Плохой и хороший банки Португалии

В позапрошлом году Португалия разделила некогда крупнейший банк Banco Espirito Santo на два кредитных учреждения: сохранивший прежнее название BES получил «плохие» активы, Novo Banco — «хорошие». Санация обошлась регулятору в €4,9 млрд.

В ноябре прошлого года Центробанк Португалии провел стресс-тест Novo Banco и обнаружил, что при плохом развитии событий (в случае рецессии) банк потеряет $1,4 млрд капитала, его норматив достаточности опустится до нуля. После чего регулятор выбрал пять из 52 выпусков приоритетных облигаций банка и перевел их на токсичный BES.

Как передавал Reuters , некоторые инвесторы раскритиковали это решение, усмотрев в нем дискриминацию: держатели приоритетных облигаций понесли убытки, в то время как других кредиторов банка мера не затронула. В ЕЦБ они обратились с просьбой вмешаться. Регулятор дистанцировался. «Решение Банка Португалии привлечь держателей приоритетных облигаций к bail-in в отношении Novo Banco было принято исключительно им самим в соответствии с национальными полномочиями. ЕЦБ не требовал, не одобрял bail-in в отношении держателей <...> в этом случае», — говорилось в заявлении регулятора.

Вызывало бурю в СМИ и соцсетях: «Государство собралось изымать вклады! Ироды! Срочно бежать и спасать остатки кровных, переодевшись в чистое!» В реальности все существенно безобиднее, но скрывает за собой важные изменения в банковской системе.

Мы имеем дело с формализацией новых подходов к санации проблемных банков.

Речь идет о законодательном оформлении в России нового механизма bail-in (принудительная конвертация необеспеченных требований кредиторов третьей очереди в субординированные депозиты или уставный капитал банка). Такие меры достаточно активно применялись в США, а также при реорганизации банков на Кипре в 2013 году (в Bank of Cyprus 47,5% вкладов размером свыше €100 000 были обменяны на акции). У нас наиболее известные случаи добровольно принудительного «раскулачивания» крупных вкладчиков — санация банков «Таврический» и Фондсервисбанка (с конверсией в субординированные депозиты средств соответственно «Ленэнерго» и Роскосмоса на 20 и на 10 лет). Согласно Моисееву, сверхкрупные депозиты частных лиц — размером от 100 млн рублей — в случае санации банка с участием АСВ смогут быть принудительно конвертированы в акционерный капитал банка. С точки зрения Минфина физлица с такими крупными вкладами не отличаются от юридических лиц и должны радоваться, что банк будут санировать и они не потеряют практически все деньги в процессе банкротства.

Механизм bail-in решает вопрос справедливости и разделения убытков от санации не только между акционерами, но и между сверхкрупными вкладчикам, которые чаще всего аффилированы с владельцами банка и должны быть в курсе его финансовых проблем. Сейчас крупные вклады физлиц в случае санации подлежат обслуживанию и выдаче по первому требованию. Это стимулирует регулятора к принятию решения о банкротстве, а в таком случае держателям крупных сумм достаются (в среднем) копейки с рубля, если вклады превышали застрахованные 1,4 млн рублей. В этом случае bail-in — когда что-то удается получить в виде субординированных облигаций или вкладов — выгодно и справедливо. Новые правила не касаются клиентов работающих банков, речь идет только о санируемых.

Однако, как всегда в таких случаях, дьявол кроется в деталях.

Минфин только приступил к изучению этого инструмента и, по словам замминистра, «нет точного понимания, о какой предельной сумме вклада идет речь, будет ли это 1 млрд или 100 млн рублей». Вполне возможно, что сверхкрупными будут объявлены вклады свыше 50 млн или даже 10 млн рублей — что затронет существенно больше предприятий и граждан. Нет четкого ответа и на вопрос, будет ли такое принуждение относиться к депозитам и счетам незастрахованных юридических лиц? Возможно, что частичная конвертация в субординированные облигации (не подлежащие страхованию) будет распространена на все вклады ниже этого уровня, но свыше страховой суммы. Все эти существенные для состоятельных вкладчиков вопросы будут решаться в процессе законодательного оформления, который займет достаточно много времени.

И конечно, возникает вопрос о смысле публичного обсуждения данной идеи на фоне очередной волны нестабильности и введения временных администраций в банках.

Еще даже не начата работа над законопроектом, а предварительное обсуждение в экспертном сообществе можно было проводить без заявлений для СМИ. Дополнительная нервотрепка среди вкладчиков провоцирует обсуждение вопросов, снижающих доверие ко всем банкам. Может быть, этот механизм используют для массового изъятия крупных вкладов при разрастании кризиса? Не предстоит ли принудительная конверсия валютных вкладов (идея снять с них страховку регулярно озвучивается даже официальными лицами)? Власти не могут заставить журналистов или блогеров быть компетентными, но просчитать последствия от своих действий и заявлений для Минфина и ЦБ не так сложно. В данном случае, как и с недавним законопроектом о расширении доступа граждан к ОФЗ, в процессе комментирования техническая мера превратилась в заговор против вкладчиков. Скорее всего, в данном случае тишина пошла бы на пользу и действительно нужному законопроекту, и банковской системе.

" дебюта 2015 года новые правила санации повторно обсуждают с декабря прошлого года. По мнению Moody`s новые правила санации заработают в 2017 году.

По нашему мнению, это произйдет к сентябрю 2017 года, но не позднее сентября 2018 года, когда евройпейские страны и в последствии Россия (пункт 68) запустят процедуру автоматического обмена данных налогового характера (AUTOMATIC EXCHANGE OF FINANCIAL ACCOUNT INFORMATION), что является составной частью плана G-20 (BIS) по списанию долговой нагрузки стран развитых экономик на 15-16 трлн. евро.

Новые правила санации банков будут соответствовать европейским. За счет бюджетных средств (процедура bail-out) будут рекапитализированы "хорошие" банки, обеспеченные ликвидными активами. За счет средств незастрахованных кредиторов (вкладчиков, процедура bail-in) будут рекапитализированы "плохие" банки, балансы которых будут состоять из неликвидных активов.

В оригинальной редакции.

В соответствии с рабочими документами FSB G20 2011-15 годов все страны-участники согласились* привести банковское законодательство к единым правилам ликвидации и санации банков (процедура bail-in) в рамках глобального проекта денежно-кредитной реформы Smart Money.

* Andrew Gracie is Director of the Special Resolution Unit in the Bank of England said, “The Bank of England, alongside other domestic and international authorities, has been working to ensure that bail-in’s can be implemented effectively. Applying it will involve overcoming legal, operational and financial challenges. But these challenges are surmountable and are being addressed — through legislation, through cross-border dialogue and resolution planning, and through changes to market practice.” (From Bail-Outs to Bail-Ins: Risks and Ramifications, by GoldCore, page 18).

1) В рамках процедуры bail-in страхование вкладов организуется в разрезе физических лиц, а не банков, как принято в России. На одно физическое лицо определен один лимит ответственности государства. В случае с Россией это 1,4 млн. рублей *.

Центробанк и Минфин обсуждают новый для России механизм спасения проблемных банков — bail-in. Что это за схема и как она будет работать?

Английское слово bail переводится как "залог", или "поручительство". А вот выражение bail-in означает механизм спасения проблемных банков с привлечением его крупнейших кредиторов. Иначе говоря, клиентам банка, который испытывает проблемы, предлагается либо конвертировать часть своих счетов и депозитов в акции банка (по сути, стать его совладельцами), либо переоформить часть своих вкладов в субординированный заем, специальный кредит для пополнения капитала.

Важно понимать, что для владельцев депозитов до 1,4 миллиона рублей ничего не меняется. Они в любом случае получат свои деньги в полном объеме - ведь эти средства застрахованы АСВ.

С 2008 года по 2010 год на спасение 13 крупнейших мировых банков (включая Citigroup и Commerzbank) власти США и Европы потратили сотни миллиардов долларов. В России на санацию проблемных кредитных организаций уже направлено более триллиона рублей.

Механизм bail-in позволяет не только улучшить положение кредиторов, но снизить затраты государства на спасение проблемного банка. В первую очередь это касается юрлиц. Если в перспективе банк останется на плаву, клиенты-акционеры получат назад свои накопления.

"Сейчас, если говорить о количестве счетов в целом в системе, застрахованными являются 99% всех счетов граждан. А если по сумме, то застраховано 66% от вкладов населения в банках. Bail-in использовался в России даже раньше, чем прецедент, на который все привыкли ссылаться - опыт Кипра", — комментирует генеральный директор Агентства по страхованию вкладов Юрий Исаев.

На самом деле, в России в том или ином виде этот подход использовался в момент кризиса в 1998 году, когда для спасения ряда банков был применен так называемый механизм мировых соглашений. Когда вкладчики, собираясь на расширенные комитеты кредиторов, принимали решение, что они готовы идти на определенную реструктуризацию своих вкладов перед этими банками. Позднее, во время финансового кризиса на Кипре, этот механизм использовался для спасения Bank of Ciprus. Правда, в этом случае — процедура отличалась тем, никакой добровольности участия не подразумевала.

"Механизм bail-in, о котором сейчас идут разговоры, предполагает, что в определенных случаях регуляторы могут предложить его крупным кредиторам (в первую очередь - юридическим лицам), потому что всегда существует такая презумпция во всем мире, что списание в капитал банка любых обязательств должно происходить в соответствии с очередностью. То есть, первые должны "попасть", извините за сленг - акционеры. Если они довели ситуацию до такого вот уже неприглядного уровня - то они страдают первые! Потом идут субординированные займы разных уровней. После этого наступает очередь юридических лиц и, прежде всего, крупных. Эта логика должна быть все-таки этапная. Кто больше соображает, тот больше рискует и больше в конечном итоге отвечает. Я думаю, что мы к процедуре bail-in в российских реалиях должны подходить очень и очень осторожно, с пониманием, что мы должны, прежде всего, объяснить кредиторам, что это делается им во благо. Потому что если будет создаваться ощущение, что процедура, предлагаемая регуляторами, наносит кому-то ущерб - то лучше этим не заниматься. Она, если и будет введена, то только с пониманием, что это пойдет на пользу кредиторам всех очередей", — объясняет Юрий Исаев.

В АСВ подчеркивают: bail-in не является альтернативой санации с госучастием. Процедура bail-in лишь дополняет процедуру санации. Тогда, когда явно нет экономической целесообразности для спасения банка, но банк значимый, там много средств предприятий, физических лиц. В этом случае, если кредиторы примут процедуру bail-in, то тогда часть их средств будет заморожена, но не потеряна.

"Вообще любые процедуры, связанные с трансформацией денег кредиторов в капитал банка, должны всегда соизмеряться с балансом ликвидационных процедур. Если в ликвидации мы понимаем, что кредиторы в среднем сейчас первой очереди получают 77%, второй очереди - порядка 25%, а третьей очереди - меньше 20, вот это, скажем, низшая планка, ниже которой никакая другая процедура не должна опускаться. То есть, если вводится процедура не ликвидации, а bail-in, то кредиторы должны по меньшей мере получить больше, чем в процедуре ликвидации", — уточняет Юрий Исаев.

Идея спасать проблемные банки, при помощи крупных кредиторов возникла после одного из самых громких банкротств: краха Lehman Brothers. При активах в 639 миллиардов долларов его долги достигли 613 миллиардов! Клиенты потребовали вернуть им сразу 300 миллиардов, у временных управляющих не было и четверти этой суммы.

Финансовая катастрофа и дала начало системе bail-in. По этому пути сейчас пошли многие страны мира. Он позволяет значительно расширить применение механизмов санации банков, так как делает их более рыночными и справедливыми, а также позволяет снизить расходы государства на финансовое оздоровление банков.

Вот как комментирует новый механизм заместитель председателя Банка России Михаил Сухов: "Когда bail-in используется, то обязательность конвертации своих денег в банке в другие инструменты — мы можем предложить только тогда, когда стоимость оставшихся у кредитора денег в банке будет превышать или равна той стоимости, которую он получил бы при ликвидации банка. Более того, при таком финансовом оздоровлении, деятельность банка по меньшей мере надолго не приостанавливается, и доступ к своим деньгам кредиторы получают практически немедленно. Что касается банков, которые мы санировали, то в этих банках 130 миллиардов средств кредиторов. На сумму свыше 100 миллионов рублей. Что по моим оценкам позволило бы сэкономить на цели финансового оздоровления примерно четверть предоставляемых средств в их экономической стоимости, естественно. Государство экономит гораздо больше — потому что на общую величину средств, которые конвертируют кредиторы конкретного банка, все общество не платит, а все общество неизбежно платит, потому что Центральный банк предоставляет деньги за счет, в конечном итоге, эмиссионного источника. Вместе с тем на этом этапе мы не предлагаем полностью отказаться от участия государства и оставить возможность осуществлять дополнительное финансирование, финансовое оздоровление, если денег кредиторов не хватит. Или, если их хватает для поддержки капитала, например — но с точки зрения ликвидности баланс банка нужно оживить деньгами на год-другой".